Пока на мир не смотрели его глаза, окутанные пугающей тьмой и пронзительным льдом синевы, мужчина мог показаться любой девушке достаточно привлекательным. Он принадлежал к тому типу мужественных личностей с правильными чертами лица и крепким телосложением. Верный пёс Безликого не просто способен разбить сердца леди небрежной улыбкой или одним взглядом пугающих глаз, он их в буквальном смысле мог вырвать, проломив хрупкие кости и обрывая нити сосудов. Охотники жестоки, говорят, что от их преследования невозможно уйти, их сила подавляет, заставляя все естество сжиматься до крохотной частицы, как не приспособленная к лютой стуже птичка, дрожащая всем телом в попытке удержать последние крупицы тепла.

Эва тяжело вздохнула, продолжая разглядывать мужчину, ее сейчас спасало то, что Охотник спал и очнуться должен еще не скоро. Было время подумать зачем вообще она решила ему помочь, этому чудовищу… попытка вытянуть мужчину из-за грани небытия забрало у эферии много жизненной энергии. Взгляд светлых глаз, сияющих как лунный кристалл, потух, оставляя невзрачную серость. Эва нахмурилась, ощущая как в ее маленькое убежище пожаловала гостья, наставница Теарис уже не молода, она единственная знала тайну ведущей сквозь время целительницы.

- Эва, матерь Пресветлая! - охнула наставница похожая добрую монахиню, - ты с ума сошла, это же тот о ком я думаю? - Теарис была настолько потрясена безрассудством воспитанницы, что растеряла все слова о причине визита.
- Да, это охотник, - Эва ответила медленно, собираясь с мыслями, которые растекались подобно талой воде в горячих ладонях, стоило ей не просто увидеть легендарного Охотника так близко, но еще и прикоснуться к нему, перенести в свой дом. Голос целительницы не дрожал, он звучал тихой песней, едва слышной, но Теарис все прекрасно расслышала. Наставница крадущейся походкой подошла к мужчине, пытаясь уловить магические отпечатки.
- Это же проклятие смертоносных крыльев, запрещенная магия и оно теперь на тебе, - сдерживая ужас прошептала наставница, качая головой как матушка над деяниями несмышлёного ребенка. Эва отлично понимала всю плачевность своего положения, но у нее были свои причины совершить подобный поступок.
- Наставница, ты же знаешь кто я, эферия, и магия говорит со мной не словами, но ощущениями. Не смогла его там оставить, вся моя суть воспротивилась допустить смерти этого мужчины. Ты же знаешь почему нас называют ведающими, предчувствие, что с его смертью случится непоправимое было так остро, впиваясь раскаленной иглой в мысли, что не смогла этому воспротивиться. Мы не фениксы, хоть умеем возрождаться погибнув в муках и не бессмертные, наши сердца можно разбить, но я знаю, что если не спаси Охотника погибнуть могли тысячи невиновных, я не могу так жестоко поступить, - целительница говорила со всей серьезностью, это чувствовала наставница Теарис, ничего уже не исправить, можно лишь принять возможные последствия.
- Ты всегда знаешь, что была мне как дочь и я уже почти утратила свой дар, ничем не могу тебе помочь. Избавься от Охотника пока не поздно, это не предложение прервать его жизнь, пока еще можешь перенеси в любой из свободных миров, его тело быстро восстанавливается а твое… Смертоносные крылья темнейшее из проклятий, пусть оно было направлено не на тебя и сущность света в тебе еще сможет бороться с тьмой, но послушай Эва, стоит твоей магии ослабнуть и пагубная сила растерзает свет на части. Эферии почти вымерли, возможно ты последняя, а такие как он не упустят столь ценный образец для своей коллекции, твоя магия обладает универсальной совместимостью, превращая в желанную цель для любого, кто приравнен почти к богам, - наставница не сказала девушке ничего нового, но подтолкнула к более активным действиям.
- А еще за нами охотятся монстры бездны и я не могу покинуть этот мир безопасно без артефакта, но ты права, пока еще могу перенесу его, - Эва взяла в руки черную маску с прорезями для глаз, она покрывала все лицо и по фактуре была похожа на фарфор. Моля чтобы артефакт не подвел, целительница приложила маску к лицу, она моментально «примагнитилась», покрывая кожу и одежду белым мерцанием постепенно переходящим в черноту. В маске нельзя было говорить, кивнув Теарис, эферия робко коснулась руки охотника, перенося его в один из дальних миров. Она там когда-то бывала и смогла безошибочно переместиться в одно тихое место.

Солнечная лесная опушка подвернулась удачно, Эва, разгоняла тревогу безмятежно порхающими бабочками, осторожно опустила тело мужчины на мягкую траву магией. Эферия в последний раз провела диагностику зрением целительницы. Для полноценной картины общего состояния необходимо было прикоснуться к шее мужчины, в том же месте, где бьется жилка сонной артерии. Целительница привыкла все поверять, но сейчас эта привычка стала самой роковой ошибкой в ее жизни...

Отредактировано Рирариум (23.12.22 15:01:37)

В мгновение перед глазами пронеслась целая жизнь, казалось сама смерть до хруста сжала запястье её руки, могильный холод пробирался под кожу острыми иглами заставляя кровь стынуть в жилах. Сила охотника поражала, когти мужчины легко прорезали покровную защиту артефакта служившего щитом множество веков, сердце пропустило удар и боль казалась невыносимой. Эва горько подумала про себя каким нелепым может быть конец всему, её сила привела к Охотнику, эферия вмешалась в ход судьбы, не позволяя чудовищу погибнуть и сама оказалась в его когтях беспомощной бабочкой. Страх парализовал, проникая все глубже в мысли, это неприятное липкое чувство, удушающее в тисках паники и не позволяющее предпринять хоть что-то.

Сердце бешено билось в желании жизни, но Эва понимала, что это конец, охотник не станет ее слушать. Она может сбросишь защиту артефакта, попытаться сбежать и стать мишенью для тварей бездны из-за уникальной силы, чистой, подобно самому свету. Она как маяк в бушующих волнах вечности, привлекающая не заблудшие в шторме корабли, а монстров... так стоит ли оттянуть неизбежное. Эферии не хватало выдержки, ведь она живая и пусть умела забирать чужую боль, ощущая ее не менее остро чем свою, этого оказалось недостаточно. Шею болезненно сдавила чужая рука лишая возможности сделать вдох. Эва слышала слова Охотника, он принял ее за кого-то другого, за врага посмевшего пойти против него. Она могла бы попробовать передать видение, использовать силу чтобы опровергнуть подозрения, но Римтар этого не позволит. Целительница ощущала его ярость, она клокотала в самой ауре вершителя чужих судеб.

Эве никогда не снились привычные сны, стоило закрыть глаза и её окружала приятная темнота на время забирающая тревоги, она не пугала и была желанной, в ней проступали образы природы или слышались голоса птиц, сны перетекали в видения показывая дорогу к нуждающимся в помощи. Так девушка нашла Охотника, теперь же она переживала кошмар наяву, у эферии не было шансов вырваться, ее магия не способна причинять вред. Бессильные гибнут, так было всегда, но Эва не смогла сдержать горьких слез. У неё не было ответов на вопросы посланника Безликого, продолжавшего истязать её тело, каждый глубокий порез, как росчерк клинком, заставлял вздрогнуть, боль вгрызалась ее тело ненасытным до страданий хищником. Наставница предупреждала, стоит внутреннему свету Эвы ослабнуть и забранное ей проклятие вонзит черную иглу в сердце, раскинет свои щупальца стремясь погасить жизнь. Так есть ли разница как погибнуть, она уже смирилась с неизбежным, развеивая защитный артефакт, маска с лица исчезла.

- У… меня… нет… ответов… - слова вырывались из груди с хриплым стоном, девушка не могла сделать вздоха, сломанные ребра повредили легкое, рот наполнился кровью. Эва собирала остатки сил, потянула магию ощущая как от этого проклятие сильнее сжимает путы, она больше не может его сдержать, но может показать охотнику правду, не пожелает увидеть его выбор, не было смысла цепляться убегающую жизнь, ей никто уже не поможет. На теле эфемерии проступили черные узоры проклятия, но их вряд ли можно считать украшением, чернильные нити поверх сосудов обжигали раскаленным железом. Эва была на грани, но она должна успеть показать, иначе не будет смысла в жертве если её будут считать преступницей. Может быть она возродится вновь, но будь эферии истинно-бессмертными их бы не истребили, сил почти не осталось.

- Смотри… - почти неразличимое в хрипе слово и тело девушки засияло, белый свет потянулся к охотнику чтобы его коснуться, передать образ памяти: Эву позвала сама магия, девушка долгие дни выхаживала Охотника забирая на себя его смертельное проклятие, как она залечила все раны и разговор с наставницей, как переместила мужчину на эту солнечную опушку, видение оборвется на сомкнутых вокруг запястья пальцах. Эферия знала имя охотника, оно звучало в её видении и тогда она даже увидела небольшую часть происходящего, все это передалось Римтару. Свет вместе с жизнью Эвы начал угасать, она больше не смогла сделать вздоха, даже боль стала не такой острой, хотелось просто закрыть глаза и стать частью небытия. Неужели все они - эферии прозванные "хрустальными феями" погибали в попытке спасти тех, что никогда не оценят их жертву.