«Я твою семью рисовать буду, прямо у тебя на глазах мать нарисую, отца нарисую, а потом за тебя примусь, шакал!
Ван Гог велик, слава Ван Гогу!»

Много поколений подряд огромная семья Фосс могла похвастаться тем, что уж они-то, слава Демиургу, совершенно нормальные и порядочные лигрумы, проживающие на совершенно правильной планете, где магов совершенно справедливо недолюбливают и ограничивают. Семья Фосс была - как сами Фосс утверждали - идеально пустыми, без малейшей примеси магии и демонического колдовства, которая, по их мнению, не приносила ничего, кроме беды.

Когда вместо желанной дочери утомлённая тяжёлыми родами мать Фоссов увидела очередного - седьмого по счёту - новорождённого сына, она не почувствовала ничего, кроме разочарования. Уставшая женщина дала сыну женское имя, которое хотела дать дочери - Анне - а отец, возмутившись, что его сын будет носить женское имя, подобрал случайное имя троюродного покойного дедушки для новорождённого, и уже официально Гилберт Анне Фосс начал жить и познавать этот мир.

Семья Фосс была многодетной, и Гилберт не был ни самым любимым, ни самым ожидаемым ребёнком. После него появилось ещё много отпрысков, за которыми Гилберт был вынужден следить, пока его родители работали, а старшие братья либо уже завели собственные семьи, либо учились.
С самого раннего детства Гилберт был слишком тихим, слишком серьёзным и ответственным, эдакой вечной нянькой младших сиблингов, без своих личных вещей и своего пространства, поэтому Гилберт не находил понимания среди своих сверстников, не понимал их игры и чувствовал себя очень одиноким.

Сложно сказать, когда именно маленький ребёнок открыл в себе любовь и талант к рисованию. Но для Гилберта это оказалось отдушиной и единственным увлечением: он рисовал всюду - на кусках бумаги, на стенах, на дороге, где угодно и чем угодно. Рисовал зверей, цветы, звёзды, выдумывал своих существ и рисовал, упрямо и влюблённо, фантазируя о невероятных местах и приключениях, срисовывал понравившиеся ему иллюстрации с книг или газет и дорисовывал к ним что-нибудь своё. И, возможно, его родители закрыли бы на это глаза - пускай сын любой дурью мается, лишь бы не путался под ногами - если бы это не стало толчком к естественной магии и к дальнейшему кошмару для Гилберта.

С помощью возникшей магии его рисунки оживали: цветы выступали из бумаги и расцветали, нарисованные существа пытались выскользнуть из бумаги и плоско шлёпнутся на пол, а звёзды взлетали над бумагой и сияли. Это была магия иллюзий, совершенно невинная, недолговечная и по-детски прекрасная, но родители Гилберта не могли воспринять то, что в их совершенно нормальной семье появилось это... Недоразумение.
Возможно, родись Гилберт на пару тысячелетий раньше, то его просто бы задавили, как выродка. Но, к небольшому счастью для него, в Вэлсадии теперь была запрещена охота на магов... Что, впрочем, не мешало семье Фосс как-то иначе "замазать позор".

Гилберта били, запирали, жестоко наказывали, не кормили, рвали или сжигали его рисунки, запрещали ему рисовать и колдовать. Семья Фосс твёрдо решила "выбить всю дурь" из неудачного сына, поэтому не церемонились с наказаниями.
В какой-то момент родители, испуганные перспективой того, что Гилберт случайно раскроет свою магию при людях и "опозорит всю семью", смогли убедить всех, что их сын психически болен, не может выходить на улицу и должен обучаться дома. Иронично, что прямо назвать своего сына "психически больным" им было легче, чем признать, что Гилберт просто родился одарённым, но самому ребёнку от этого было только хуже - у него и так никогда не было друзей среди ровесников, так ещё теперь все считают его психом и избегают.

Тянулись безрадостные года детства. Гилберт обучался дома, под тщательным присмотром взрослых, каждый раз терпя жестокие наказания за любое отклонение от "нормальности", не находя понимания в своей семье и чувствуя себя лишь какой-то вечной прислугой, которую удобно держать под замком. Чем старше он становился, тем тяжелее ему было сдерживать свою магию и тем больше он страдал. Гилберт всё сильнее ненавидел свою семью, всё упрямее нарушал их запреты и серьёзно задумывался над тем, что ему нужно сбежать. Но куда бежать - он не знал.

Из-за того, что Гилберт находился почти что в семейной изоляции, он мало что знал о жизни за его родным городом, но однажды ему посчастливилось услышать о школе Совраце, где обучают магов: и эти небрежно брошенные случайные слова стали его безумной надеждой и целью побега. Было чудом, что подросток, которого никогда не выпускали из дома без присмотра и который никогда не бывал за пределами родного города, смог сбежать, прихватив важные вещи и смог живым-здоровым добраться до представителей СОВ, пешком или на попутном транспорте перемахнув почти через всю Вэлсадию. 

Случай Гилберта был не единственным, магов всё ещё ущемляли, тайком или открыто, так что в Совраце не были удивлены новоприбывшему: его оформили учеником школы, помогли с документами, обустроили в общежитии - только учись. И Гилберт, преисполненный благодарности и жажды к магии, действительно учился, впервые в своей жизни чувствуя себя на своём месте. В Совраце у него появились друзья, близкие, появилась цель; и самое главное - он снова мог рисовать и использовать свою магию, не скрываясь.

В отличие от большинства его одноклассников, Гилберт был равнодушен к боевой или ментальной магии. Его увлекла рунопись, заинтересовав возможностью нанесения рун не только на артефактах и оружии, но и на картины; творчество, по мнению Гилберта, напрямую связано с магией, поэтому он, не задумываясь, выбрал для себя это достаточно узкое и странное направление в рунописи.

Закончив обучение, Гилберт остался в Совраце как один из преподавателей творческого направления магии и рунописи. Он оказался слишком серьёзным и неулыбчивым, но ответственным и хорошим преподавателем, про которого вряд ли можно было сказать что-нибудь плохое, и который преданно держался за Соврац много лет. И, возможно, это бы продолжалось и далее - любимая работа, любимая школа, которая стала ему почти что родным домом, любимые ученики и коллеги - если бы не череда личных событий, которая привела к тому, что Гилберт всё чаще и чаще задумывался над тем, чтобы покинуть Вэлсадию и найти место, где к магам относятся как минимум терпимо: как Соврац не был бы изолирован от остальных, нельзя было ни игнорировать проводимую политику на планете, ни закрывать глаза на пассивную агрессию остальных лигрумов к одарённым - к последнему Гилберт относился особенно остро, как когда-то переживший подобное.

Приглашение из гильдии Мунлайт, находящуюся в Сиверике, оказалось для него тем, за что Гилберт смог ухватиться: гильдии был нужен преподаватель с опытом работы, а ему нужно было как можно быстрее унести ноги из своей родной планеты. И что же, всё оказалось лучше, чем он предполагал: парящий остров оказался заселён дружелюбными к одарённым лигрумам жителями, а представители гильдии любезно выделили ему комнату и мастерскую для работы.

В данный момент Гилберт добросовестно преподаёт, а также берёт независимые заказы на магические картины - возможно, клиентов пока что не сильно много, но нужно же с чего-то начинать, верно?

Гилберт может похвастаться тем, что способен смотреть сверху вниз на многих... Благодаря росту. Два метра с верхом - всё же не шутки: и о дверные косяки головой бьёшься, и каждый раз наклоняешься к собеседникам, и не каждая кровать подойдёт. Гилберт с подросткового возраста уже успел пережить все проблемы высоких людей, а также наслушаться шуток в духе: "Как там погода наверху?", что никак не прибавляет ему хорошего настроения.
Лигрум не только очень высокий, но и очень тощий, нескладный: длинные руки, длинные ноги - Гилберт, скорее, напоминает не до конца сформировавшегося неуклюжего подростка или детёныша лося, который вот-вот споткнётся и запутается в своих ногах.

Чтобы хоть как-нибудь скрыть свою нескладность и худобу (которые, по его мнению, выглядят признаком слабости), Гилберт предпочитает носить широкую и закрытую одежду: свитера, мешковатые кардиганы, плащи, мантии, просторные штаны - подойдёт что угодно, лишь было бы удобно и практично. Абсолютно не следит за модой, равнодушен к украшениям и золоту; из цветов предпочитает пастельные, неяркие оттенки, от светло-серого до лавандового или бледно-пурпурного. Дотошно следит за своей одеждой и обувью, носит только чистое, но иногда может испачкаться в краске... Особенно, когда слишком увлечётся своей работой и забудет переодеться.
Временами носит просторную шляпу волшебника.

Волосы у лигрума длинные, до лопаток, приятного тёпло-пшеничного цвета. Гилберт часто завязывает волосы в хвост, а в резинку хвоста любит засунуть кисточку (чтобы потом забыть об этом и полчаса искать её по всей мастерской, конечно же, как без этого). И если волосы на голове растут даже слишком быстро, то с бородой у Гилберта возникли, кхм, определённые проблемы. Грубо говоря, его наивная мечта о пышной и красивой бороде вряд ли сбудется, что не мешает ему упрямо носить подобие усов и щетины... Каждый раз испытывая возмущение и протест от невинных вопросов в духе: "Когда же ты наконец сбреешь это недоразумение со своего лица?"

Глаза лигрума бирюзовые, слабо светящиеся при использовании магии - пожалуй, это единственное, что напрямую выдаёт его принадлежность к одарённым лигрумам. И, возможно, вопреки всему Гилберт выглядел бы привлекательным, если бы не его взгляд: часто раздражённый, реже - просто уставший и отстранённый, что никому не придаёт красоты. Не придаёт ему красоты и его некая нервозность вперемешку с мелкими самоповреждениями: лигрум может неосознанно кусать себе губы, царапать себе руки ногтями, а сколько раз он путал и машинально пил стакан краски вместо стакана кофе, не почувствовав разницы во вкусе - и не перечесть.

Улыбается Гилберт очень редко, но если это делает, то становится намного симпатичнее: несмотря на редкость этого события, улыбка у лигрума приятная, тёплая и искренняя.

При первом знакомстве складывается впечатление, что Гилберт хмурый, вспыльчивый, заносчивый и обидчивый лигрум, который терпеть не может социум вокруг себя, решительно не понимает шуток и слишком много ворчит - даже на тех, кто по статусу, возрасту или силе выше, его это совершенно не смущает. Может показаться, что Гилберт тот ещё мизантроп, предпочитающий проводить своё время лишь в компании своих картин, которые, в отличие от живого окружения, никогда не сделают и не скажут ничего глупого.

Впрочем, если узнать лигрума немного больше, то можно быстро понять, что вся его вспыльчивость и ворчливость - лишь напускная маска и гипертрофированный комедийный отыгрыш, за которыми скрывается ранимый, пугливый и неуверенный в себе интроверт, который просто хочет покоя и безопасности, поэтому выбрал тактику: "Буду вести себя как мудак, тогда все отстанут", да и то делает это настолько неумело, что выглядит, скорее, смешно. Становится очевидным, что Гилберт, несмотря на своё вспыльчивое поведение, не сделает ничего плохого или злого в ответ: максимум его агрессии - сердито посмотреть на неприятного ему человека и притворно громко вздохнуть. Лигрум предпочитает решать конфликты мирным путём, очень неохотно вступает в драку (зачастую лишь ради самозащиты) и может даже внаглую развернуться к врагу спиной и сбежать без колебаний, если почувствует, что атмосфера становится слишком напряжённой.

Если Вы любитель картин или Вам нужно поработать какое-то время вместе с Гилбертом, то персонаж открывается с неожиданно приятной стороны. Он очень серьёзный, собранный и трудолюбивый лигрум, который ответственно относится как к своей работе, как и к тем, с кем ему приходится сотрудничать. Необычно терпеливый к своим заказчикам - даже очень капризным - но также хорошо знает цену своей работе и своей магии, поэтому его сложно уломать на скидку. Умеет (и любит) обучать своих учеников, любит рассказывать о нюансах своей работы, а также любит обучаться, изучать и узнавать новое, что по своей профессии, что просто ему интересное - его часто можно увидеть в библиотеке или с планшетом в руках, с помощью которого он ищет и читает различного рода статьи.
Как и все лигрумы, хорошо разбирается в немагической современной технологии и при необходимости не брезгует ней пользоваться, но всё же болезненно относится к стереотипам про лигрумов и очень не любит отождествлять себя с пустыми (немагическими) лигрумами, каждый раз напоминая, что он, в первую очередь - самый настоящий маг, который ничем не уступает остальным расам. Впрочем, иногда может рассердиться и "напомнить" об этом, наколдовав какой-нибудь иллюзорный огненный шар прямо перед носом собеседника.

Если случилось чудо, и Вы стали Гилберту другом...
Для начала, нужно понимать, что это очень эмоциональный персонаж, который любое непонимание или ссору будет воспринимать близко к сердцу и терзаться этим. Друзей и близких у Гилберта очень мало, поэтому лигрум высоко ценит, привязывается и боится потерять тех, кто поддерживает дружбу с ним - вплоть до того, что он готов сделать что угодно,  даже если это будет угрожать его собственному благополучию. Гилберт прекрасно осознаёт эту слабость, поэтому старается привязываться к тем, кому он может довериться... Но от ошибок никто не бывает застрахован, не так ли?
Но зато лишь близким и друзьям хорошо видно, что Гилберт мечтательный, творческий, с огромной фантазией и с чутким художественным вкусом лигрум, который в каждой вещи или человеке может увидеть что-то волшебное, удивительное и прекрасное - то, что вскоре появится на его холсте. Гилберта может вдохновить что угодно: от космического пейзажа другой планеты до неестественной химеры-чудовища, которая передвигается на сто лапах и готовится его сожрать... Что же, и иногда другу даже получается спасти незадачливого художника, который слишком вдохновился и решил изобразить на холсте нападающую на него химеру.

Связь с игроком:

Планы на игру: Поучаствовать в любых приключениях, чтобы вдохновиться и нарисовать свою лучшую картину.
В предпочтениях стоят игры с юмором и магией, но так-то персонаж открыт для любого рода предложений.

Развитие персонажа:

2. С развитием по умениям и способностям, использование официальной боевой системы (карточка будет заполняться по стандартным правилам, где заполняются все обязательные пункты).

Отредактировано Гилберт (04.07.24 02:03:40)