Для многих живых существ время слишком быстротечно, жизнь напоминает лишь мгновение перед вратами небытия. Однако это желанное мгновение так и не наступило для Визериона из рода Аракар, одного из первых драконов появившихся в мире. Его настоящее имя давно стерлось со страниц истории. Забылось в пепле сожженных легенд. Он всего лишь однажды исчезнувший потомок славного и ныне не существующего рода Аракар. Вернувшийся спустя бесчисленное множество лет не таким как он был прежде. Мир вокруг не стоял на месте, стирались все знакомые очертания, обращая все сущее лишь в тени минувшего. Образы памяти выцветали под яркими лучами вереницы дней. Становились безликими, ветхими и бесполезным. Лица и имена дано ушедших поколений все еще покоились в глубинах памяти, застывшего в свой обреченной вечности дракона.

Новое имя, новый путь, новое ремесло...

Элиас в попытке не утратить себя, не дать твари поселившейся внутри тела захватить контроль над мыслями, погрузился в работу требующую постоянной концентрации. Пока звон металла не стал привычной мелодией, заглушая стук собственного сердца. Паразит пустил корни слишком глубоко, раздельно с ним они теперь не способны были существовать. Всякая тварь желает жить, сопротивляется и бьется в когтях хищника до последнего вздоха. Элиас давно мертв душой, но еще жив телом. Симбионт внутри него отчаянно хочет жизни и крови. Как не пытался драконорожденный это изменить, у него больше не было выбора. Он либо существует как утратившее разум дикое чудовище, готовое утопить в крови целые города, наполнить алым реки и моря, в попытке утолить вечный голод, ожидая неминуемой расплаты за все совершенное. Либо сосуществует с паразитом, давая ему желаемое в найденном компромиссе, сохраняя рассудок.

День, век, тысячелетие…

Время листало страницы жизни вперед. Дракон оттачивал навыки мастера каждый раз поднимая планку для себя все выше, пока не стал одним из немногих известных артефакторов с неоднозначной репутацией. Мрачный кузнец и нелюдимый некромаг, живущий в полном одиночестве тысячи лет. Заставший многих правителей, видевший их взлет или падение. Элиас хранил свои и чужие тайны так же надежно, как молчаливый камень его замка, скрывающей в своей глубине не мало проходов и комнат. Сменялись поколения, время стачивало многие механизмы, истощались кристаллы, но артефакты и оружие созданное «проклятым» мастером сохраняли силу и остроту. Будто его творения тоже несли в себе частичку противоестественного долгожительства.

Элиас был безразличен к политике. Его не интересовала власть и роскошь. Даже беря не малую плату за свои услуги дракон продолжал свести аскетичный образ жизни. Может быть именно это привлекало к последнему из рода Аракар внимание влиятельных династий. Элиас не был болтлив. Он не участвовал в светской жизни, отвергая любые навязчивые приглашения. Соглашался создать артефакт или оружие далеко не для каждого желающего. Однажды Мельхартам удалось получить благосклонность мастера и дракон, пока он еще был жив, продолжал исполнять когда-то данное обещание и клятву на крови обеспечивающую дополнительную гарантию сохранности чужих тайн. Клятвы драконорожденных имеют не малую силу, в этом они честнее прочих рас. Несмотря на образовавшиеся связи с влиятельными семьями. Мастер никогда ни к кому не общался. Им нечего было предложить древнему ящеру давно утратившему интерес что либо желать.

Элиас знал о прибытии гостя с того самого мига как сработал одноразовый пропуск в его обитель. Цитадель, казалось, безмолвно следила темными провалами окон за каждым движением даденгера. Тьма, сплетаясь с холодом, клубилась во всех неосвещенных углах, будто она была единственной обитательницей Антэрдара. Наверняка не таким представляют жилище одного из старейших и опытных мастеров, но никто из его гостей так и не увидел истины. Замок скрывает куда большее пространство внутри себя чем это видно снаружи. Где-то там внутри горит пламенное сердце цитадели, почти никогда не гаснущий горн. В этот раз Элиас не стал утомлять гостя слишком долгими прогулками по пустым помещениям и плохо освещенным коридорам. Под ногами Азриэля алым засиял тепортационный круг, перемещающий даденгера на несколько уровней ниже, в помещение похожее на большую библиотеку. Здесь было чуть светлее. На стеллажах покоились защищенные от тления книги, но их названия было сложно прочитать. Элиас появился рядом с гостем бесшумно, будто вышел прямо из темного угла, пройдя только одному ему известному проходу.

- Ты зачастил ко мне, Эфраим, - вместо приветствия произнес кузнец, как и в прошлый раз путая Азриэля с его давно умершим прапрадедом. Для мастера все Мельхарты были внешне слишком похожи. Дракон прошел вперед чтобы сгрузить на ближайший стол свернутые чертежи очередного артефакторного механизма. Элиас как маг старой закалки предпочитал бумагу техномагическим устройствам. Только после этого мастер направил прямой взгляд на даденгера. Симбионт тоже зашевелился, видимый только Элиасом кровавый сгусток завился рядом с гостем недовольно фыркая. Паразит не любил присутствие других искаженных, хотя являлся не менее противоестественным существом. Кроваво-красная радужка глаз Аракара стала ярче, зрачок перетек в форму ромба, следя за передвижением назойливой сущности, пока мастер мысленно не прорычал «скройся». Его персональная галлюцинация развеялась, зато Элиас все же обратил внимание на энергетический фон. Созданные артефакты дракон умел ощущать, по ним легко ориентировался во владельцах.

- Азриэль Третий, - мастер сделал небольшую паузу, убеждаясь, что теперь не ошибся, - чем обязан вашему столь скорому визиту в мою обитель? — Элиас сменил тон общения на формально почтительное вы, хотя с названным ранее Эфраимом явно общался чаще, чем с другими Мельхартами. Мастер не выглядел стариком, в его темных волосах не было проседи, но взгляд был иным. В нем огня к жизни было едва ли больше чем в почти прогоревшей свече. Темные тени отсутствия нормального сна давно оставили отметины на бледной коже. Аура дракона не ощущалась правильной. Будто работал неисправный скрывающий артефакт, грубо коверкающий изначальную суть, искажая ее. Однако, сама мысль о том, что у создателя артефактов мог быть неисправный магический предмет была более чем абсурдна.

Дракон привык не задавать лишних вопросов, пока его гость и потенциальный заказчик сам не начнет разговор. Аракара сложно назвать радушным хозяином, он предпочитал приступать сразу к сути дела без лишних блужданий окольными фразами.

Дракон ничего не сказал на слова о помощи, только слегка склонил голову в ответ. Выполняя обоюдное приветствие без рукопожатий, больше машинально, как само собой разумеющееся. Мастер внимательно наблюдал, ни разу не перебив гостя. Его сканирующий взгляд прошелся по пораженным перьям. Болезнь даденгера прогрессировала, отвоевав за эти годы слишком многое. Не нужно обладать целительным даром чтобы невооруженным глазом определить степень деструкции. Азриэль сам это прекрасно понимал. Дракон в привычной ему манере оставался молчалив, растягивая время в безмолвном ожидании вердикта. Для Элиаса не имело значения чужое положение в обществе. Аракар никогда не лебезил и не обещал невыполнимого. Он не привык лезть в чужую душу в попытке вытянуть больше информации. Смотрел на недуги без удивления или отвращения, ни единой лишней эмоции. Азриэль не единственный Мельхарт скрывавший свою тайну от семьи. Наконец мастер сдвинулся с места. Обошел гостя по кругу, проходя рядом, но не прикасаясь.

- Зависит от того какой именно полет нужен, - в руке мужчины материализовалась золотая монета похожая на старинный энтар. В центр монеты был инкрустирован небольшой гладкий камень по цвету напоминающий кроваво-красный рубин, мерцающий таким же красным сиянием как глаза мастера. Большим пальцем Элиас подбросил монету Азриэлю. Энтар завертелся вокруг своей оси и замедлился, его легко можно было перехватить. Монета являлась артефактом со свойством полета, давая обладателю возможность парить и левитировать без крыльев, но нужна была мысленная концентрация, это сильно отличалось от управления настоящими крыльями. Больше ничего не сказав дракон отошел в сторону, вновь умудрившись исчезнуть в глубинах своего замка. Только гулкий скрежет и вибрация пола могли подскакать, что Антэрдар пришел в движение. Замок словно живой мог перестраивать свои секции по воле хозяина как гигантский механизм, древний, но еще выполняющий свои функции. Часть высоких стеллажей сдвинулась образуя для Мельхарта проход в круглый зал, там даже находился стол и несколько кресел. В этой части цитадели было тепло и чисто. Неяркое освещение обеспечивали встроенные в стены энергетические кристаллы. Высокий свод потолка украшала фреска с изображением распятой дикой виверны, чью кровь в странном ритуале возносили в чашах к небу люди, с масками драконов на лицах.

Элиас на пути к личному хранилищу просчитывал в уме варианты. Более крупные предметы хранились отдельно от мелких артефактов, под большей защитой. У него были подходящие прототипы для решения поставленной задачи, помимо той самой монеты. Один из них был разработан в команде с бывшим учеником. Он так же как Элиас живет слишком долго, однако о том у кого обучался «Однокрылый ястреб» азам артефактора мало кому известно. Дракон редкого соглашался передать знания. За последние несколько тысячелетий учеников меньше чем пальцев на одной руке. Первый известен в мире как ученый-изобретатель и артефактор специализирующийся на протезах, тот самый «ястреб» — Фабиас Леанэр-Элиариум, обошедший самого наставника в реалистичности созданных протезов, хотя сам  фалкон предпочитал не прятать механизированное крыло за иллюзиями. Он тот, кто мог вернуть крылья по внешнему виду практически неотличимые от настоящих, но более прочные, функциональные, надежные. Однако этот трансдент не станет помогать никому из известных династий даденгеров по вполне объективным причинам. Ровно как и Мельхарт не согласится доверить свои тайны кому то еще. Вторая ученица носила имя Тилира, создательница живых артефактов. Ее личность еще более загадочна чем у наставника, найти встречи с ней непросто, да и странностей еще больше, чем у старого дракона.

Мастер вернулся спустя пятнадцать минут с перекинутым через плечо плотным черным мешком. Свою ношу Элиас сгрузил на стол, донесся металлический звук от сокрытой там конструкции.

- Полет осуществимое желание, даже если ястреб безвозвратно утратил одно из крыльев, - Элиас сам того не заметил, как сделал метафорическую отсылку к давно знакомому и все еще живому трансденту, - самое простое решение поставленной задачи - артефакт полета, в них есть преимущества и недостатки. Не слишком большая продолжительность воздействия. Максимум час без соотношения траты энергии на ускоренное перемещение. Артефакту нужно будет время на перезарядку. Создать имитацию движения тела как бывает при управлении настоящими крыльями сложнее. К этому в довесок прибавляется иллюзия. Куда проще и надежнее скрыть или преобразить, что есть, как это делает кольцо, чем дорисовать миражом несуществующее. Один промах и не нужно быть артефактором чтобы понять нереальность крыльев. Деструкция может развиваться по разному. Полностью лишить возможности малейшего движения, на годы застыв на одном месте, или же кристаллические образования начнут разрушаться, - мастер сделал паузу, он многое знал об искажениях и процессе распада. В прошлом дракон потратил много времени на поиски решения своей проблемы. Оптимального способа взаимодействовать с приобретенной сущностью. Элиас не стал продолжать начатую тему. Вместо этого мастер занялся мешком ставшим чехлом для стянутой ремнями конструкции.

- Старый, но рабочий портотип искусственного крыла. Само устройство конструкции можно довести до ума. Создать точную копию настоящего крыла. Когда артефакторный протез будет материализоваться, он будет вести себя так же как настоящее крыло, иметь такой же вес. Рациональнее всего протезировать лишь одну пару, иначе управление конструкцией станет сложнее, - освободив портотип от всех ограничителей, мастер достал из мешка наплечник, соединив с крылом отошел на центр зала. Закрепив наплечник на левом плече дракон активировал артефакт, управляя им жестами левой руки.

- Портотип не настроен на мысленные команды, но для демонстрации этого хватит, - в след за левой рукой пришло в движение механизированное крыло. Был виден его остов и перья, металлические пластинки с оттиском перьевой фактуры на длинных спицах. Только несколько маховых перьев выглядели как настоящие. Черного, белого и красноватого цвета. Крыло раскрылось на полную длину в два с половиной метра и так же сложилось с легким металлическим звуком. Прошедшее время, пока разработка пылилась в хранилище, не повлияла на работоспособность механизма.

- У протезов есть несколько уровней настройки, когда отсутствует только одно крыло, искусственное повторяет симметрию движения здорового, - дотронувшись руны на наплечнике Элиас переключил режим управления. Дракон материализовал свои крылья, раскрыл только правое, протез с левой стороны повторил движение. Настоящее крыло Аракара было шире и больше в размахе, алеющее с внутренней стороны прочной мембраны, но это не помешало перьевому протезу подстраиваться, - в ином случае такие конструкции настраиваются индивидуально. По управлению протез крыла не отличается от руки или ноги, пока сознание способно оставаться ясным, все управляется этим, - мастер указал на висок подразумевая мозг. Дальше дракон спрятал крылья, отсоединил наплечник, портотип в сложенном состоянии опустил на стол.

- Помимо основной функции полета, замены отсутствующего, протезы, как артефакты, бывают боевыми и могут использоваться как дополнительное оружие. Так же учитывается желаемая детализация. Полная имитация настоящего крыла или механизм скрытый под иллюзией. Разница между ними лишь в объеме работы, которую проделает мастер, - закончив пояснения дракон теперь ждал конкретики от Мельхарта, что именно даденгер желал бы получить. Предстоящая сложность работы казалось не имела никакого значения для Аракара. Он описывал все будничным тоном, ранее уже имея дело с протезами. Крылья по праву можно считать одними из самых сложных конструкций.

Дракон всегда поступал так, как считает нужным. За свою долгую жизнь он повидал слишком многое. Некоторое время возглавлял подразделение крупной организации, занимающейся артефактами, но в конечном итоге понял, что близкое присутствие посторонних его только раздражает. Каждый день видеть меняющиеся лица, разбирать бумаги и чужие огрехи в работе. Все не было по душе привыкшему к одиночеству мастеру не спешащему делиться своими знаниями или продолжить род, если он еще был на это способен. Элиаса невозможно изменить, он давно закостенел, не видя в жизни ярких красок. Не испытывая эмоций в длительных ремиссиях постоянной борьбы с тем, что поселилось внутри. Дракон давно изучил симбионта. Эта хитрая тварь принимает условия игры пока чувствует, что он способен дать ей отпор. Стоит потерять бдительность, дать слабину, как чужеродная сущность, подобно патогену ждущему ослабления иммунитета, пустит свои невидимые щупальца все дальше, но с этим все еще можно жить.

Элиас внимательно наблюдал за гостем. Встретить другого искаженного, не утратившего рассудок, довольно редкое явление. Отдаленно мастер улавливал в Азриэле самого себя. Не сейчас, но множество лет назад, когда его противостояние болезни казалось обреченным. Из его тела невозможно изъять осколок аномально ядра. Кроваво-красным рубином он давно пророс в кости, пустил длинные нити в сосуды, слился с энергетической паутиной став органом без которого дракон уже не сможет жить. Может быть кто-то другой сдался, но это не выход. Сложно сказать, что именно толкало Элиаса к борьбе, непробиваемое упрямство или убеждение, что для воина нет более бесславной участи чем сложить свое оружие к ногам врага. Даже когда все целители как один пророчили последнему из рода Аракар не более десяти лет, но годы жизни растянулись на века, затем тысячелетия. Распад замедлился, иногда он вовсе замирал. Элиас практически не испытывал приступов жажды пока одна из бессмертных делится своей кровью. Дракону не нравилась созависимоть, но лучшего варианта не было, Тилира получила знания и лояльность мастера в обмен на то, что так нужно было ему самому.

- Задача понятна, - Элиас не стал настаивать на своем виденье наиболее оптимального варианта протеза, чувствовал нутром, что такие как Азриэль не готовы довольствоваться меньшим. В голове мастера уже выстраивался план работы. Мысленная схема с реализации дополняемого протеза. По беспристрастному лицу дракона явно было сложно понять, о чем именно он думает. Только радужка глаз переливалась красным свечением, неравномерно, будто мерцая в такт пульсации внутренней энергии.

- Протезирование займет ни один день. Первоначальный прототип, от которого уже можно отталкиваться в дальнейшей работе, можно будет увидеть через месяц. Быстрее возможно, если у меня будут дополнительные руки, но такой вариант вас вероятно не устроит. Чтобы ускорить процесс настройки в алгоритм управления нужно вписать схему мысленных команд. Для этой задачи сгодится кольцо, в него еще можно вписать дополнительное свойство, что в дальнейшем заставит двигаться механизированные крылья как настоящие. Я редко встречаю шестикрылых, последние несколько тысячелетий это были только Мельхарты. Алгоритм движения шести, сложнее чем двух. Вы рождаетесь этим умением. Однако, чтобы кольцо записало необходимую информацию нужно летать, почти каждый день. Есть другой вариант, - Элиас сделал небольшую паузу, раздумывая, стоит ли его предлагать, но раз уж начал говорить, - прицепить считывающий мысленный образ артефакт к кому-то из летающих членов семьи, желательно по размаху крыльев приближенный к вам. Полагаю у этого варианта тоже есть свои сложности. Что касается целостности артефакта после гибели владельца, это не проблема. Не все желают чтобы их тайны передавались по наследству. В этом случае артефакт разрушается после смерти хозяина, но для этого потребуется ваша кровь, - симбионт оживился, вновь возникая перед взором мастера. Если бы он был видим и умел материализоваться, Азриэль увидел как это непонятное существо к нему принюхивается, в попытке понять насколько может быть вкусной кровь даденгера. Через пару мгновений паразит разочарованно фыркнул, исчез, другие искаженные его не устраивали в качестве пищи.

- Не мое дело интересоваться вашими личными проблемами, однако, кто отмерил вам срок в два десятилетия? - Аракар, казалось, следил за мимикой и движениями собеседника слишком пристально, - неизлечимо, да, но деструкцию можно замедлить. Обычные целители в этом не помощники. Как у любой болезни у искажения есть стадии ремиссии и обострения. Ни один из смертных не знает природу искажений лучше тех кто имеет с ними дело с самой зари времен, - другой вопрос захочет ли кто-то из богов помогать даденгеру, но этого Мастер озвучивать не стал. Как и не стал обещать, что может изготовить протез быстрее озвученного дедлайна. Еще оставались вопросы которые следовало прояснить.